В тот самый момент, когда я ехал из мятежного Киева на Восток, президент Украины Петр Порошенко был вынужден объявить полную блокаду сообщения между Украиной и отколовшимися территориями ДНР и ЛНР – железнодорожное и автомобильное движение между воюющими сторонами было фактически прекращено. В прифронтовой Мариуполь на этот раз пришлось ехать по окружному пути – вдоль реки Днепр, рассекающей страну надвое, по Южной Украине и до Черного моря. В Мелитополе, который до военного конфликта на востоке Украины был воротами в аннексированный Россией Крым, мы пересаживаемся на автомобиль и следуем дальше до линии фронта.
В этот момент в прессе сообщают об очередной ожесточенной перестрелке прокремлевских боевиков с украинскими военными частями, в результате которой погибли 8 человек и были ранены более 10. Говорили, что группа диверсантов пыталась прорваться к Мариуполю, тем самым отвлекая внимание украинских властей от военных складов у Харькова, которые через сутки взлетели на воздух. Кто-то говорил, что якобы там российские террористы уничтожали украинские боеприпасы, а люди более осведомленные считали, что таким образом СБУ прячет концы в воду, ведь впоследствии открылось, что сторонники Порошенко тайно торговали оружием со своим противником. Поговаривали, что, мол, склады сначала опустошили, оружие вывезли в ДНР, а то, что осталось – пустили на воздух. Этим и объяснялось зарево от пожаров по всему региону.
Блокадный Мариуполь
Мариуполь встретил нас многочисленными блокпостами и тщательными проверками документов, а ближе к фронту – постоянно меняющимися паролями для въезда в военную зону. Город уже четвертый год живет в состоянии перманентной войны. Люди страшно устали от нескончаемой тревоги и угрозы обстрелов.
Мариупольцы не пристегивают ремни безопасности не по старой советской привычке, а потому, что так проще и быстрее выскочить из машины во время внезапного обстрела. Знающие люди говорят, что при артобстреле обычный автомобиль мгновенно превращается в распоротую консервную банку – лежащие на обочине многочисленные ржавые остовы тому яркое напоминание. Тонкий слой железа не в состоянии защитить своих пассажиров от прямого попадания снаряда, а наоборот, превращается в горящий гроб на колесах.
Разрушенная школа, или Родина-мать зовет
По пути на фронт меня завозят в одну из разрушенных школ села Широкино. Несколько зданий, составлявших ранее учебный комплекс, из-за значительных разрушений теперь ни к чему ни пригодны и представляют сегодня разве что историческую ценность.
Перебежками, чтобы не дай Бог кого-нибудь из нашей группы не задела пуля снайпера, забегаем в один из обвалившихся корпусов и уже там слышим ухающие неподалеку взрывы. Судя по звукам, танковые снаряды «с той стороны» ложатся где-то рядом.
[rev_slider front-ua]
Впрочем, мои проводники сказали, что сегодня нам крупно повезло, так как было неслыханное затишье. Я думаю, что так оно и есть.
В полутемных и разгромленных коридорах ноги ступают на стреляные гильзы от патронов, битые стекла, кое-где валяются использованные ПЗРК. Школьная столовая разбита в щепки.
ВИДЕО: Уникальная “русская школа” в Сакраменто – одна из лучших
В классах, где несколько лет назад звенела детская речь, теперь царит развал и полное опустошение. Гуляющий холодный ветер, временами врывающийся сквозь выбитые взрывами окна, хлёстко бьет мне по лицу и перелистывает оставленные на партах учебники и тетради. Тотальная разруха чем-то напоминает Зону отчуждения вокруг Чернобыля.
Бежавшие от ужасов войны в 2014 году школьники и учителя впопыхах бросили на территории учебного заведения все свои вещи. Бюст какого-то советского лидера с отбитым носом уныло стоит в школьной раздевалке на первом этаже и обозревает опустошение и ужас. Рядом с ним – невесть каким образом попавшее сюда из актового зала и разбитое в клочья снарядами пианино. На стене можно разглядеть обстрелянное из автоматического оружия панно, изображающее один из военных походов князя Владимира со своей дружиной. Три года назад здесь велись ожесточенные бои, в ходе которых украинские войска отбили эту часть Донецкой области у повстанцев. Патроны и оружейные гильзы уже успели поржаветь.
