“Такова уж неодолимая природа правды,
что она просит и желает только одного –
свободного права появиться на свет”, –
Томас Пейн, участник войны за независимость в Северной Америке.
I
Когда стало очевидным, что Вторая мировая война завершится победой Объединённых Наций над странами Оси (союзом Германии, Италии и Японии) – главными виновниками этой кровавой бойни, лидеры трёх основных стран-победительниц (СССР, США и Великобритании) недвусмысленно высказывались за принятие мер по недопущению повторения подобной мировой трагедии. Так, Иосиф Сталин, выступая с Докладом на торжественном заседании Московского Совета депутатов трудящихся с партийными и общественными организациями города Москвы 6 ноября 1944 года, отметил, как я уже писал об этом, что “война с Германией будет выиграна Объединёнными Нациями – в этом теперь уже нет никакого сомнения”, далее подчеркнул: “Выиграть войну с Германией значит осуществить великое историческое дело”. А потом сказал: “Но выиграть войну ещё не значит обеспечить народам прочный мир и надёжную безопасность в будущем. Задача состоит не только в том, чтобы выиграть войну, но и в том, чтобы сделать невозможным возникновение новой агрессии и новой войны, если не навсегда, то по крайней мере в течение длительного периода времени…
Для этого, кроме полного разоружения агрессивных наций, существует лишь одно средство: создать специальную организацию защиты мира и обеспечения безопасности из представителей миролюбивых наций, дать в распоряжение руководящего органа этой организации минимально-необходимое количество вооружённых сил, потребное для предотвращения агрессии, и обязать эту организацию в случае необходимости – применить без промедления эти вооружённые силы для предотвращения или ликвидации агрессии и наказания виновников агрессии”. (И. В. Сталин. Сочинения. Том 2 (XV). 1941-1945. Stanford, California, 1967, с. 169).
При этом И. Сталин задал вопрос: “Можно ли рассчитывать на то, что действия этой международной организации будут достаточно эффективными?” И сам же на него ответил: “Они будут эффективными, если великие державы, вынесшие на своих плечах главную тяжесть войны против гитлеровской Германии, будут действовать и впредь в духе единодушия и согласия. Они не будут эффективными, если будет нарушено это необходимое условие”. (Там же, с. 170).
* * *
А сейчас напомним, что выработанное на конференции, проходившей в Ялте 4-11 февраля 1945 года, заявление руководителей СССР, США и Великобритании заканчивалось словами: “Только при продолжающемся и растущем сотрудничестве и взаимопонимании нашими тремя странами и между всеми миролюбивыми народами может быть реализовано высшее стремление человечества – прочный и длительный мир , который должен, как говорится в Атлантической хартии, “обеспечить такое положение, при котором все люди во всех странах могли бы жить всю свою жизнь, не зная ни страха, ни нужды”
Победа в этой войне и образование предполагаемой международной организации предоставят самую большую возможность во всей истории человечества для создания в ближайшие годы важнейших условий такого мира”. (См. Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Т. IV. Крымская конференция руководителей трёх союзных держав – СССР, США и Великобритании (4-11 февраля 1945 г.): Сб. док. М.: Политиздат, 1979, с. 271).
* * *
Естественно, что, возвратясь с Крымской конференции, президент США Франклин Рузвельт поделился своими мыслями о её результатах с конгрессменами, сказав в своей речи: “Крымская конференция… призвана обозначить конец системы односторонних действий, замкнутых блоков, сфер влияния, баланса сил и всех других подобных же методов, которые использовались веками и всегда безуспешно. Мы предлагаем поставить на их место всемирную организацию, которая в конечном счёте объединила бы все миролюбивые нации…”(Цит. по кн. В. Л. Малькова “Франклин Рузвельт”. М.: “Мысль”, 1988, с. 301).
А вот фрагменты из послеялтинской речи премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля, произнесённой в палате общин 27 февраля 1945 года: “… союзники не ставят своей целью уничтожить народ Германии или оставить его без необходимых средств существования. Наша политика заключается не в том, чтобы мстить, а в том, чтобы принять такие меры, которые будут необходимы для обеспечения будущего мира и всеобщей безопасности…
Впечатление, сложившееся у меня от поездки в Крым и от всех других случаев общения с советскими руководителями, таково, что маршал Сталин и другие советские лидеры желают жить в почётной дружбе и равенстве с западными демократиями. Я считаю также, что они – хозяева своего слова. Никогда никакое правительство не выполняло точнее свои обязательства, даже в ущерб самому себе, нежели русское Советское правительство.
Я категорически отказываюсь пускаться здесь в дискуссии по поводу добросовестности русских. Ясно, что эти вопросы касаются будущего всего человечества. Действительно, судьба мира была бы мрачной в случае возникновения какого-либо страшного раскола между западными демократиями и русским народом, в случае, если бы будущая всемирная организация развалилась на части и если бы новый катаклизм немыслимого насилия разрушил то, что осталось от сокровищ и свобод человечества…” (Уинстон Черчилль. Мускулы мира. М.: “ЭКСМО-Пресс”, 2002, с. 442, 454-455).
Кстати, все эти положения Ялтинской конференции о необходимости сотрудничества миролюбивых стран в послевоенное время и выработанные принципы функционирования ООН были потом подтверждены на Потсдамской конференции, состоявшейся с 17 июля по 2 августа 1945 года.
II
Однако, поскольку через некоторое время после создания в 1945 году 51 страной Организации Объединённых Наций (ООН) был создан Североатлантический блок (НАТО), то Андрей Громыко пишет: “В то время, когда гитлеровский “третий рейх” был разрушен и в полный рост встали практические задачи строительства новой Европы, общее направление которого определялось решениями Потсдамской конференции, в США и некоторых странах Западной Европы нашлась группа деятелей, одержимых стремлением создать замкнутый военный блок с участием Соединённых Штатов Америки, Канады и западноевропейских государств, нацеленный прежде всего против СССР и других социалистических стран. Цементирующей силой этого блока должны были стать Соединённые Штаты Америки с их большим экономическим и военным потенциалом”.
И далее А. Громыко поясняет: “Появлению на свет в апреле 1949 года агрессивного Североатлантического союза (НАТО) предшествовала активная работа его создателей, направленная на то, чтобы оправдать в глазах общественного мнения этот шаг, идущий вразрез с интересами мира, противоречащий Уставу ООН и союзническим обязательствам. После войны, ещё задолго до формального образования блока, они развернули шумную пропагандистскую кампанию с подключением к ней политиков, историков, экономистов, видных журналистов, которые стали усердно, на разные голоса тянуть одну и ту же песню о нависшей над странами Западной Европы “угрозе коммунистической агрессии” и о “чисто оборонительном характере” будущего военного блока”. (А. А. Громыко. Памятное. Книга первая. М.: Политиздат, 1988, с. 358-359).
При этом напомним, что договор о создании НАТО был подписан 4 апреля 1949 года в Вашингтоне представителями 12 стран: США, Великобритании,, Франции, Бельгии, Дании, Исландии, Италии, Канады, Люксембурга, Норвегии, Нидерландов, Португалии.
Что же касается мотивов создания указанного блока, то лучше всего об этом свидетельствуют статьи его Устава: агрессивный он или нет, противоречит он Уставу ООН, или А. Громыко, бывший Министр иностранных дел СССР, член Политбюро ЦК КПСС, оклеветал НАТО, не сославшись при этом ни на одну из статей названной организации, и тем самым заводит в заблуждение читателей.
* * *
Итак, статья I Устава ООН гласит: “Договаривающиеся стороны обязуются, в соответствии с Уставом Организации Объединённых Наций, мирно решать все международные споры, участниками которых они могут стать, не ставя при этом под угрозу международные мир, безопасность и справедливость, а также воздерживаться от любого применения силы и угрозы её применения в своих международных отношениях, если это противоречит целям ООН.
А вот статья 5, в которой выражена вся суть НАТО: “Договаривающиеся стороны соглашаются с тем, что вооружённое нападение на одну их них в Европе или Северной Америке будет рассматриваться как нападение на них в целом и, следовательно, соглашаются с тем, что в случае если подобное военное нападение будет иметь место, каждая из них, в порядке осуществления права на индивидуальную или коллективную самооборону, признаваемого Статьёй 51 Устава Организации Объединённых Наций, окажет помощь Договаривающейся стороне, подвергшейся, или Договаривающимся сторонам, подвергшимся подобному нападению, путём немедленного осуществления такого индивидуального или совместного действия, которое сочтёт необходимым, включая применение вооружённой силы с целью восстановления и последующего сохранения безопасности Североатлантического региона.
О любом подобном вооружённом нападении и всех принятых в результате него мерах немедленно сообщается Совету безопасности. Подобные меры будут прекращены, когда Совет безопасности примет меры, необходимые для восстановления и сохранения международного мира и безопасности”.
И для убедительности читателей в клевете А. Громыко на НАТО и его создателей приведём ещё статью 7: “Настоящий Договор ни в коем случае не затрагивает и не подлежит толкованию как затрагивающим каким-либо образом права и обязательства Договаривающихся сторон, являющихся членами Организации Объединённых Наций, по Уставу ООН или преимущественную ответственность Совета безопасности за поддержание международного мира и безопасности”.
* * *
А сейчас напомним, что созданный по инициативе Владимира Ленина в марте 1919 года Коммунистический Интернационал ставил в качестве конечной своей цели замену “мирового капиталистического хозяйства мировой системой коммунизма”. (Коммунистический Интернационал в документах. М.: Партиздат, 1933, с. 14).
Однако в 1943 году Коминтерн прекратил своё существование. И произошло это на фоне Тегеранской конференции тройственной коалиции: США, СССР и Великобритании. Хотя, как утверждает видный в то время член Югославской коммунистической партии Милован Джилас, Иосиф Сталин, в разговоре с ним в присутствии Вячеслава Молотова, отметил: “Положение с Коминтерном становилось всё более ненормальным. Мы с Вячеславом Ивановичем тут головы ломаем, а Коминтерн проталкивает своё – и всё больше недоразумений. С Димитровым работать легко, а с другими труднее. Но что самое важное – само существование всеобщего коммунистического форума в условиях, когда коммунистические партии должны найти национальный язык и бороться в условиях своей страны – ненормальность, нечто неестественное”. (Милован Джилас. Разговоры со Сталиным. Изд. “Посев”, 1970, с. 7-8).
Правда, роспуск Коминтерна не говорит о том, что Сталин отказался от идеи создания мировой “коммунистической системы”: на встрече в Москве в 1945 году с Тито и Джиласом он говорил: “В этой войне не так, как в прошлой, а кто занимает территории, насаждает там, куда приходит его армия, свою социальную систему. Иначе и быть не может”. (Джилас Милован. Лицо тоталитаризма. М.: “Новости”, 1992, с. 84).
О том, что примерно так думало и ближайшее окружение Сталина, свидетельствует интервью В. Молотова, данное писателю Феликсу Чуеву 14 августа 1973 года.
– Говорят, что после войны не было единства в Политбюро насчёт строительства социализма в странах, которые мы освободили, – сказал Ф. Чуев.
– Нет, не было этого, – ответил В. Молотов.
– То есть у вас сразу была твёрдая линия на строительство социализма в этих странах, да? – спросил Ф. Чуев.
– Осторожная только… Для этого народная демократия была, а не диктатура пролетариата, всё это были переходные такие формы, которые необходимы были. А суть – да, – сказал В. Молотов.
– Суть провести эту политику? – опять спросил Ф. Чуев.
– Ну, в в разных условиях по-разному. Одно дело в ГДР, другое дело – в Болгарии, но основа одна и та же”, – последовало подтверждение В. Молотова. (См. Феликс Чуев. Молотов. Полудержавный властелин. М.: “ОЛМА-ПРЕСС”, 2002, с. 106).
* * *
Поэтому “когда в 1945 году война подошла к концу, – как об этом пишет бывший во время Второй мировой войны руководитель резидентуры Управления стратегических служб в Берне (Швейцария), а в 1953-1961 годах директор Центральной разведки США Аллен Даллес, – коммунизм двинулся в наступление. Он продвинул свои границы до Эльбы, прямо в Западную Европу, а его оккупационные войска рука об руку с карательным аппаратом установили просоветские режимы в Польше, Венгрии, Румынии и Болгарии. Вскоре это произошло и с Чехословакией. Коммунизм вместе с тем стал продвигаться и к Китайскому морю на Дальнем Востоке”. (Аллен Даллес. ЦРУ против КГБ. Искусство шпионажа. М.: Центрополиграф, 2000, с. 357).
Так что “уже во время переговоров в Ялте и Потсдаме о послевоенном устройстве мира коммунисты ввели в действие свою глобальную подрывную программу. Следовательно, они думали, – делает вывод на основании известных ему данных А. Даллес, – не о всеобщем мире и справедливости, а о том, каким образом лучше использовать общую победу и свои зоны оккупации для дальнейших завоеваний”. (Там же, с.358-359).
* * *
И поскольку Коминтерн прекратил свою деятельность, то, свидетельствует М. Джилас: “… о необходимости создания какого-то органа, который обеспечил бы координацию и обмен мнениями между коммунистическими партиями, обсуждался уже летом 1946 года – на эту тему говорили Сталин, Тито и Димитров”. (Милован Джилас. Разговоры со Сталиным, с. 121).
И 22 сентября 1947 года, то есть намного раньше создания НАТО, было создан Коминформ, фактической целью которого являлось, как об этом пишет, напомним, один из активных в то время деятелей Коммунистической партии Югославии и инициатор создания Коминформа Милован Джилас, -” обеспечить советское владычество в странах-сателлитах и усилить советское влияние в Западной Европе”, или по-другому: “Коминформ был орудием Сталина в его стремлении создать коммунистический военный блок”. (Милован Джилас. Новый класс. New York, 1957, с. 210, 216).
Коминформ вначале включал коммунистические партии девяти стран: СССР, ВНР, ПНР, Румынии, Чехословацкой республики, ФНРЮ, Франции и Италии. Затем к ним присоединилась Албанская партия труда, но в 1948 году, из-за разрыва отношений Тито со Сталиным, Союз коммунистов Югославии исключили из Коминформ, так что и штаб-квартиру перенесли из Белграда в Бухарест.
Дело в том, поясняет Милован Джилас, что различия между коммунистическими странами, как правило, соответствовали тому, “насколько коммунисты добились победы и пришли к власти собственными силами. В сущности говоря, только в трёх странах – в Советском Союзе, Китае и Югославии – они самостоятельно совершили революцию и начали “строительство социализма! Именно эти три страны и остались независимыми коммунистическими государствами. Китай, хоть и находится под сильнейшим влиянием Советского Союза (имеется в виду начальный период становления власти коммунистов – С. Ш.), остаётся всё же независимым от него, и то же самое было верно в отношении Югославии даже в период “братской любви” и “вечной дружбы” с Советским Союзом”. (Милован Джилас. Новый класс. New York, 1958, с. 204-205).
А “коммунистические страны Восточной Европы стали сателлитами Советского Союза не потому, что это было им выгодно, а потому, что они были недостаточно сильны, чтобы это избежать. Как только они становятся сильней или только создаются благоприятные для этого условия, у коммунистов этих стран появляется стремление к независимости и защите “своих”, то есть подвластных им народов от советского владычества”. (Там же, с. 205).
Таким образом, задача Коминформа “заключалась в том, чтобы приструнивать правительства и выпрямлять партийную линию в тех коммунистических странах, где наблюдался рост национального коммунизма”. (Там же, с. 210).
Примером такого “выпрямления партийной линии” является снятие в 1948 году с поста Генерального секретаря ЦК Польской Объединённой Рабочей партии Владислава Гамулки, который, по мнению В. Молотова, “был уклонистом националистическим, правым”, и замена его на этом посту Болеславом Берутом, который при строительстве социализма в Польше, в отличие от Вл. Гомулки, не только придерживался диктуемой Москвой линии на ускоренные темпы, но в 1949 году попросил И. Сталина, чтобы командовавший с 1945 года Северной группой советских войск, располагавшейся в Польше, Маршал Советского Союза Константин Рокоссовский стал министром национальной обороны Польши; и просьба была удовлетворена.
Кстати, до 1947 года и Коммунистическая партия Чехословакии тоже придерживалась концепции “чешского пути социализма”, но затем, под давлением Москвы, в том числе с применением репрессий по отношению к инакомыслящим руководителям компартии, отказалась от этого. И т. д. и т.п.
III
Первыми, кто пришёл “к мнению, что с Советским Союзом невозможно сотрудничать долгосрочно”, были как консервативное правительство Черчилля, так и лейбористское правительство Эттли. А в январе 1946 года, была “длинная телеграмма” из Москвы американского дипломата, блестящего знатока русской истории Джорджа Кеннеди, которая “способствовала ужесточению позиции Вашингтона. Кеннеди видел в Советском Союзе государство – преемника царского режима с его самодержавными институтами и тенденцией к изоляции от внешнего мира”. (См. Американские президенты. Ростов-на-Дону: “Феникс”; М.: “Зевс”, 1997, с. 429-430).
Выступая 5 марта 1946 года в Фултоне (США), Уинстон Черчилль, будучи в то время уже не премьер-министром Великобритании, вначале высказал мысль, которая не теряет своей актуальности и в настоящее время, в особенности с вторжением в 2022 году российских войск в Украину. “Соединённые Штаты Америки, – сказал он, – находятся сегодня на вершине могущества, являясь самой мощной в мире державой, и это можно расценивать как своего рода испытательный момент для американской демократии, ибо превосходство в силе означает и огромную ответственность перед будущим”. (Уинстон Черчилль. Мускулы мира. М.: “ЭКСМО-Пресс”, 2002, с. 464)
А после этого, высказав ещё несколько ценных мыслей, У. Черчилль предупредил общество о наличии угрожающих миру двух опасностей: войны и тирании, чётко указав очаги последней, при этом, естественно, в первую очередь назвал Советский Союз. (Там же, с. 470-471).
Кстати, напомним, что, комментируя 14 марта 1946 года данное выступление У. Черчилля корреспонденту “Правды”, И. Сталин, назвав Черчилля поджигателем войны, попытался оправдать проводимую СССР политику, сказав, что “…нельзя забывать следующего обстоятельства. Немцы произвели вторжение в СССР через Финляндию, Польшу, Румынию, Болгарию, Венгрию. Немцы могли произвести вторжение через эти страны потому, что в этих странах существовали тогда правительства, враждебные Советскому Союзу… Спрашивается, что же может быть удивительного в том, что Советский Союз, желая обезопасить себя на будущее время, старается добиться того, чтобы в этих странах существовали правительства, лояльно относящиеся к Советскому Союзу? Как можно, не сойдя с ума, квалифицировать эти мирные стремления Советского Союза, как экспансионистские тенденции нашего государства”. (И. В. Сталин. Сочинения. Том 3 (XVI). Stanford, California, 1957, с. 38-39).
А говоря о росте влияния коммунистов в европейских странах, И. Сталин подчеркнул, что “… это нельзя считать случайным”, а наоборот: такой рост “представляет вполне закономерное явление”, так как “в тяжёлые годы господства фашизма в Европе коммунисты оказались надёжными, смелыми самоотверженными борцами против фашистского режима, за свободу народов”. (Там же, с. 43).
* * *
В данном случае товарищ Сталин, нося в кармане партийный билет ВКП(б) №2 (№1 был выписан на имя В. Ленина), лукавит: Черчилль обвинял его и деятелей СССР не за то, что они хотели иметь у своих границ дружественные государства, а за насаждение ими в этих странах, причём применяя и насилие, коммунистических режимов и тиранию. В те годы, как об этом пишет биограф президента США Гарри Трумэна, профессор Германн-Йозеф Рупипер, и это, естественно, понимал У. Черчилль, что “ни Пентагон, ни государственный департамент, ни секретные службы, ни сам президент Трумэн не ожидали прямой военной конфронтации с Советским Союзом. Советский Союз тяжело пострадал от немецкого нападения и войны, и потребуются годы для восстановления страны. Более значимым казался факт, что советская политика должна была привести к психологическому влиянию на население в той же мере ослабленных западных демократий. Для Трумэна существовала прямая зависимость между экономическим благосостоянием, психологическим самосознанием и обороноспособностью. Если не удастся вселить европейцем уверенность в скором восстановлении, – считал Трумэн, – то можно было предвидеть, Москва приобретёт массовое влияние”. (Американские президенты, с. 430).
Из этих соображений возникла “политика сдерживания”, и в 1947 году президент США провозгласил “Доктрину Трумэна”, когда призвал Конгресс оказать Греции и Турции военную и экономическую помощь, чтобы уберечь их от якобы грозящего захвата власти коммунистами.
Ещё большее значение в этом плане имел “план Маршалла”, названный так по имени госсекретаря США Джорджа Маршалла (1947-1949), предложившего его 5 июня 1947 года. Своей целью названный план имел: “предотвратить дальнейший экономический застой в Западной Европе, прекратить экономический хаос, который считали питательной средой для распространения коммунистической идеологии, и побудить демократию в Западной Европе к экономической и политической кооперации”. (Американские президенты, с. 431).
Кстати, 9 марта 1979 года Ф. Чуев задал В. Молотову вопрос:
– На Западе пишут, что большой ошибкой советской дипломатии было неприятие плана Маршалла.
На что В. Молотов ответил:
– Это было как раз очень удачно – наш выход. Я вначале согласился, между прочим, в ЦК внёс предложение: надо участвовать. Не только нам, но и чехам, полякам. В совещании в Париже. А потом опомнился и послал вторую записку в тот же день: давайте откажемся от участия в совещании, потому что на их опытность мы ещё не могли рассчитывать. И мы тут же вынесли постановление и разослали, что не советуем давать согласие, а они приготовились, особенно чехи, участвовать… Получив от нас указание (!!! – С. Ш.), что не надо участвовать, они не поехали. (Феликс Чуев. Молотов. Полудержавный властелин, с. 118).
Как бы в противовес “плану Маршалла”, по инициативе СССР и ПНР, в 1949 году, СССР и страны, попавшие под влияние Советского Союза (Албания, Болгария, Венгрия, Польша, Румыния, Чехословакия), приняли решение об образовании Совета экономической взаимопомощи (СЭВ), который по-настоящему заработал около 1960 года.
А, возвращаясь к созданию НАТО, отметим, что, по мнению Рупипера, “означало не столько образование военного альянса, хотя и это имело место, сколько политическое дополнение к политике экономического сдерживания”; ведь “образование в 1947 году Коминформа, – пишет он, – казалось, указывало на то, что Советский Союз и дальше хочет действовать как политическое и идеологическое остриё копья коммунистической мировой революции”. (Американские президенты, с.433, 429).
Семён Шарецкий
доктор экономических наук, профессор, член-корреспондент ВАСХНИЛ, председатель Верховного Совета Р.Б. 13 созыва.
 -){kind=link}