“Лживость – гнуснейший порок” –
Мишель де Монтень (1533-1593), французский философ-гуманист.
Как мы видим, это краткое и простое, но в то же время бьющее прямо в глаз выражение, взятое нами в качестве эпиграфа, было сказано в далёкие средние века. Но, к сожалению, есть человек и в XXI веке, которому присущ этот “гнусный порок”, причём человек, занимающий пост Президента великой страны, давшей миру Сергия Радонежского, духовного собирателя русских земель, которого русский религиозный философ Павел Флоренский назвал “ангелом-хранителем России”, и русского писателя Александра Радищева, осуждавшего самодержавие, как “наипротивнейшее человеческому существу состояние”; учёного-генетика с мировым именем Николая Вавилова, который, отстаивая свои идеи, сказал: “Пойдём на костёр, будем гореть, но от убеждений своих не откажемся”, и патриарха Московского и всея Руси Тихона, обратившегося 19 января 1918 года в своём Послании к представителям Советской власти со словами: “Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы. Ведь то, что творите вы, не только жестокое дело, но поистине дело сатанинское…”
Речь идёт, конечно, о Владимире Путине и его интервью трамповскому посланцу Карлсону. При этом я не буду становиться в позу адвоката украинского народа, защищающего в настоящее время свой Дом от вторгшихся в него представителей этого “миротворца”, несущих украинскому народу смерть, в том числе старикам и детям, разрушающим его жилища и занимающихся грабежом. В Украине достаточно своих мужественных и умных людей, способных защитить свою Родину от захватчиков-мародёров и “раздеть” любого лжеца и показать миру его таким, каким он есть.
Однако я, как сын погибшего отца, защищавшего нашу тогда великую страну – СССР – от подобных захватчиков, только со свастикой на фуражках и на рукавах, да и сам видевший ту войну своими детскими глазами, не могу быть равнодушным к любой лжи, касающейся Второй мировой войны, и поэтому затрону некоторые моменты, сказанные В. Путиным почему-то дрожащим голосом, причём, в отличие от него – опираясь на документы.
* * *
Итак, чуть ли не соучастником развязывания Второй мировой войны В. Путин объявил Польшу. Но, во-первых, давайте посмотрим, кто, вопреки Версальскому договору, помог Германии, как говорится, “встать на ноги”; а для этого откроем книгу начальника управления шпионажа и диверсий службы безопасности СД нацистской Германии Вальтера Шелленберга “Секретная служба Гитлера” (Киев: “Доверие”, 1991) и на 23 странице прочитаем: “Уже с 1923 года, практиковалась подготовка офицеров и велись обмены информацией между германским рейхсфером и Красной Армией. Кроме этого, за отдельные патенты, получаемые от Германии, ей было разрешено наладить выпуск своего оружия на территории Советского Союза. В то же время именно политика Сталина поддержала германский национализм в надежде направить Германию на западную буржуазию привела к тому, что он дал указание германской компартии своим главным врагом считать не гитлеровскую национал-социалистическую, а социал-демократическую партию”.
Во-вторых, вот перед нами лежат копии речи Сталина на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) 19 августа 1939 года и Секретного дополнительного протокола, подписанного 23 августа 1939 года министром иностранных дел Германии И. Риббентропом и В. Молотовым, вместе с подписанием ими же Договора о Ненападении между Германией и Советским Союзом.
Прочитаем выдержку из названной речи И. Сталина: “Вопрос мира и войны вступает в критическую для нас фазу. Если мы заключим договор о взаимопомощи с Францией и Великобританией, Германия откажется от Польши… Война будет предотвращена, но в дальнейшем события могут принять опасный характер для СССР. Если мы примем предложение Германии о заключении с ней пакта о ненападении, она, конечно, нападёт на Польшу, и вмешательство Франции и Англии в эту войну станет неизбежным….
Опыт последних двадцати лет показывает, что в мирное время невозможно иметь в Европе коммунистическое движение, сильное до такой степени, чтобы большевистская партия смогла бы захватить власть. Диктатура этой партии становится возможной только в результате большой войны. Мы сделаем свой выбор, и он ясен. Мы должны принять немецкое предложение и вежливо отослать обратно англо-французскую миссию.
Первым преимуществом, которое мы извлечём, будет уничтожением Польши до самых подступов к Варшаве, включая украинскую Галицию. Германия предоставит нам полную свободу действий в прибалтийских странах и не возражает по поводу возвращения Бессарабии СССР. Она готова вступить нам в качестве зоны влияния Румынию, Болгарию и Венгрию. Останется открытым вопрос с Югославией…
В то же время, – сказал Сталин, – мы должны предвидеть последствия, которые будут вытекать как из поражения, так и из победы Германии. В случае её поражения неизбежно произойдёт советизация Германии и будет создано коммунистическое правительство. Мы не должны забывать, что советизированная Германия окажется перед большой опасностью, если эта советизация явится последствием поражения в скоротечной войне. Англия и Франция будут ещё достаточно сильны, чтобы захватить Берлин и уничтожить советизированную Германию. А мы не будем в состоянии прийти на помощь нашим большевистским товарищам в Германии.
Таким образом, наша задача заключается в том, чтобы Германия смогла вести войну как можно дольше, с целью, чтобы уставшие и до такой степени изнурённые Англия и Франция были бы не в состоянии разгромить советизированную Германию. Придерживаясь позиции нейтралитета и ожидая своего часа, СССР будет оказывать помощь нынешней Германии, снабжая её сырьём и продовольственными товарами. Но само собой разумеется, наша помощь не должна превышать определённых размеров для того, чтобы не подрывать нашу экономику и не ослаблять мощь нашей армии”.
И в конце этой лицемерной и зловещей речи Сталин подчеркнул: “У нас будет широкое поле деятельности для развития мировой революции… Надо будет усилить пропагандистскую работу в воюющих странах для того, чтобы быть готовым к тому времени, когда война закончится”. (Центр хранения историко-документальных коллекций, бывший особый архив СССР. Ф. 7. оп. 1. д.1223).
Секретный дополнительный протокол
По случаю подписания Пакта о Ненападении между Германией и Советским Союзом Социалистических Республик нижеподписавшиеся представители обеих Сторон обсудили в строго конфиденциальных беседах вопрос о разграничении их сфер влияния в Восточной Европе. Эти беседы привели к соглашению в следующем:
1. В случае территориальных и политических преобразований в областях, принадлежащих прибалтийским государствам (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва), северная граница Литвы будет являться чертой, разделяющей сферы влияния Германии и СССР. В этой связи заинтересованность Литвы в районе Вильно признана обеими Сторонами.
2. В случае территориальных и политических преобразований в областях, принадлежащих Польскому государству, сферы влияния Германии и СССР будут разграничены приблизительно по линии рек Нарев, Висла и Сан.
Вопрос, желательно в интересах обеих Сторон, о сохранении независимости Польского государства, и о границах такого государства будет окончательно решён лишь ходом дальнейших политических событий.
В любом случае, оба Правительства разрешат этот вопрос путём дружеского согласия. (То есть без участия народа Польши? – С. Ш.)
3. Касательно Юго-Восточной Европы Советская сторона указала на свою заинтересованность в Бессарабии. Германская сторона заявила о полной политической незаинтересованности в этих территориях.
4. Данный протокол рассматривается обеими Сторонами как строго секретный.
Москва, 23 августа 1939 г. Полномочный
За Правительство представитель
Германии Правительства СССР
И. Риббентроп В. Молотов
(СССР-Германия. 1939. Vilnius: “Vokslas”, 1989, с. 62, 64).
Вот он, Договор между “стервятниками”: по другому этот документ не назовёшь; тем более, что, как вспоминает В. Молотов, “когда мы принимали Риббентропа, он, конечно, провозгласил тост за Сталина, за меня…” А Сталин во время того приёма неожиданно для Молотова предложил: “Выпьем за нового антикоминтерновца Сталина!”
Безусловно, что такой тост стал ещё большей неожиданностью для Риббентропа, и он тут же стал звонить в Берлин и докладывать об услышанном из уст Сталина Гитлеру, на что тот ответил: “Мой гениальный министр иностранных дел!” (Феликс Чуев. Молотов. Полудержавный властелин. М.: “ОЛМА-ПРЕСС”, 2002, с. 23-24).
И как бы не старался В. Молотов обелить Сталина, что он, дескать, “подшутил, чтобы вызвать реакцию Риббентропа”, но произнесенный тост такого содержания Генеральным секретарём ЦК ведущей компартии Коминтерна не мог не порадовать “фюрера”, и уже 25 августа 1939 года в письме к своему итальянскому другу Муссолини он писал: “Я уверен, что могу сообщить Вам, Дуче, что, благодаря переговорам с Советской Россией, в международных отношениях возникло совершенно новое положение, которое должно принести Оси (союзу Италии, Германии и Японии – С. Ш.) величайший из возможных выигрышей”. (СССР-Германия. 1939, с. 71).
А дальше всё шло, как и было договорено: 1 сентября 1939 года Германия напала на Польшу, а 8 сентября В. Молотов шлёт немецкому послу в Москве Шуленбургу телеграмму следующего содержания: “Я получил ваше сообщение о том, что германские войска вошли в Варшаву. Пожалуйста, передайте мои поздравления и приветствия правительству Германской Империи. Молотов”. (СССР-Германия. №939, с. 84).
17 сентября 1939 года к Германии присоединился СССР, и 22 сентября, в Бресте, был проведён, в ознаменование раздела Польши, совместный парад частей Вермахта и Красной Армии.
Вот так, а не как говорил В. Путин Карлсону, начиналась Вторая мировая война: со скрипа перьев Молотова и Риббентропа и под топот сапог солдат со свастиками и красными звёздами на фуражках на совместном параде в Бресте.
А 28 сентября 1939 года вообще был заключен Германо-Советский договор о дружбе и границах между СССР и Германией.
При этом напомним, что всё это происходило в то время, когда Председатель ЦК компартии Германии Эрнст Тельман, начиная с 3 марта 1933 года, и другие коммунисты находились в тюрьмах. Так что у итальянского диктатора Муссолини был повод заявить в октябре 1939 года: “Большевизм в России исчез, и на его место встал славянский тип фашизма”. (См. А. Авторханов. Происхождение партократии. Том первый. “Посев”, с. 43).
* * *
И второй момент, по которому мы хотели бы высказаться, заключается в том, что В. Путин обвинил руководителей НАТО в нарушении якобы состоящей ими договорённости с руководством СССР о нерасширении этой организации на Восток. Но опять-таки, давайте обратимся к фактам.
“Вопрос о Прибалтике, Западной Украине, Западной Белоруссии и Бессарабии, – говорит В. Молотов в одной из бесед с Ф. Чуевым, – мы решили с Риббентропом в 1939 году. (То есть не с народами названных стран и регионов? – С. Ш.). Немцы неохотно шли на то, что мы присоединим к себе Латвию, Литву, Эстонию и Бессарабию. Когда через год, в ноябре 1940 года, я был в Берлине, Гитлер спросил меня: “Ну хорошо, украинцев, белорусов вы объединяете вместе, ну, ладно, молдован, это ещё можно объяснить, но как вы объясните всему миру Прибалтику?”
Я ему сказал: “Объясним”.
И далее Молотов говорит, правда делая при этом оговорку: “Я вам должен сказать по секрету, что я выполнял очень твёрдый курс. Министр иностранных дел Латвии приехал к нам в 1939 году, я ему сказал: “Обратно вы уже не вернётесь, пока не подпишете присоединение к нам”.
Из Эстонии к нам приехал военный министр, я уж забыл его фамилию, популярный был, мы ему то же сказали. На эту крайность мы должны были пойти. И выполняли, по-моему, неплохо”. (Феликс Чуев. Молотов. Полудержавный властелин, с. 19).
Так что после этого рассказа Молотова, кажется, всё ясно: не НАТО двигалось на Восток, а европейские страны, освободившись от ярма большевистского режима, искали в НАТО спасения от повторения того, о чем поведал Молотов Чуеву; правда, уже со стороны России, но как показывает её война против Украины, они были правы. Разве неясно, что по этой причине и Финляндия уже стала членом НАТО, туда же стремится Швеция. И вряд ли на этом будет конец?..
* * *
И последний момент: В. Путин очень расхваливал миролюбие России и проявляемую ею заботу о развитии культур других народов, в том числе и во время Советского Союза. Чтобы опровергнуть и эту его ложь, достаточно напомнить, что в столице Советской Беларуси – Минске – не было ни одного высшего учебного заведения, которое носило бы имя выдающегося беларуского деятеля; зато были заведения имени Ленина, имени Сталина, имени Кирова, имени Куйбышева, имени Горького, имени Луначарского. А название минских улиц и площадей? Опять-таки, они подтверждали, по существу, оккупацию Беларуси Россией: центральная площадь – имени Ленина, ещё одна площадь в центре города – имени Мясникова, центральный проспект – имени Сталина (а потом переименованный в Ленинский); среди центральных улиц: имени Ленина, имени Маркса, имени Свердлова, имени Кирова… До 1956 года КП Беларуси возглавляли, за исключением нескольких месяцев, посланцы Москвы, причём боровшиеся с якобы существующим в Беларуси национализмом, в результате чего в 1930-е годы была истреблена почти вся национальная интеллигенция.
Давайте посмотрим правде в глаза, а не будем слушать эту неприкрытую путинскую ложь!
Семён Шарецкий, Председатель В. С. Республики Беларусь 13-созыва, доктор экономических наук, профессор, член-корреспондент ВАСХНИЛ
