Разлучение с семьями, отсутствие связи с родными, неоказание медицинской помощи, неисполнение судебных решений доводит россиян, легально перешедших американскую границу по приложению CBP One, до отчаяния. Они не видят для себя иного выбора кроме как предать огласке свои истории и объявить голодовку.
“Славянский Сакраменто” продолжает освещать истории выходцев с постсоветского пространства, которые стремятся попасть в США, чтобы запросить политическое убежище, но сталкивающиеся с непредвиденными трудностями или даже оказывающиеся помещенными в миграционные тюрьмы на неопределенный срок.
Среди потока мигрантов много украинских беженцев, которые, благодаря программе U4U, относительно легко с точки зрения миграционных формальностей приезжают в Америку. Однако россияне сталкиваются с серьезными препятствиями, даже если переходят границу, строго соблюдая все правила, например, используя приложение CBP One для подачи заявки.
На этот раз с нашей редакцией связались двое российских граждан, Алексей Пономарев и Андрей Галкин, которые уже несколько месяцев находятся в иммиграционной тюрьме Nevada Southern Detention Center по адресу: 2190 E Mesquite Ave, Pahrump, NV 89060. Они познакомились в стенах этого учреждения и смогли поделиться своими историями по видеосвязи, связавшись через мобильное приложение GTL, мессенджер позволяет заключенным, за определенную плату, звонить активистам, журналистам и в общественные организации. Приложение позволяет заблюривать окружающую обстановку, оставляя видимым только лицо собеседника.
Именно через это приложение Пономарев и Галкин смогли рассказать о тяжелых условиях содержания в иммиграционной тюрьме и сложностях, с которыми сталкиваются они в процессе получения убежища в США. Подобные истории, к сожалению, становятся всё более частыми: россияне, которые ищут защиты от преследований со стороны властей в своей стране, оказываются в иммиграционных тюрьмах Америки на длительное время, даже несмотря на выполнение всех необходимых условий.
Алексей Пономарев, 44-летний российский активист, оказался в ловушке американской иммиграционной системы, пытаясь найти убежище для своей семьи. На родине его преследовали из-за антивоенных акций, до этого участвовал в митингах в поддержку оппозиционеров Алексея Навального и Ильи Яшина. Опасаясь репрессий, Алексей вместе с женой Линой и двумя дочерьми, Натальей и Анной, решил бежать из России. Их путь был долгим и тяжелым: после отъезда семья оказалась в Мексике, где в течение восьми месяцев они пытались записаться на встречу с американскими пограничниками через приложение CBP One. Наконец, их заявка была одобрена, и они смогли пересечь границу в Аризоне, но события приняли неожиданный оборот.
В тот день, когда семья предстала перед сотрудниками иммиграционной службы, около пятидесяти человек также проходили проверку, однако только Пономаревы были задержаны. Через сутки семью стали разлучать. Первой забрали младшую дочь Анну, сейчас она находится в приюте, где она единственная россиянка среди других детей, в основном из Латинской Америки. После этого жену Лину, дочь Наталью и самого Алексея отправили в разные иммиграционные тюрьмы. За последние четыре месяца заключения Алексей ни разу не слышал голосов своих жены и дочерей. Все его попытки наладить связь остались безуспешными, и единственным источником информации стали разговоры через адвоката.
Свою тюрьму Пономарев описывает как место, больше напоминающее зону строгого режима, чем место временного содержания беженцев. Его одели в тюремную форму и поместили в помещение, где также были выходцы из России – их было меньше всего – Грузии, Узбекистана и Армении. Медицинская помощь в тюрьме практически отсутствует, хотя у Пономарева есть серьезные проблемы с почками и венами. Это только усилило его отчаяние, и он объявил голодовку. Его примеру готов последовать еще один россиянин.
За это время Алексей успел пройти собеседование на страх перед преследованием и четыре судебных заседания. Суд признал семью беженцами, однако государственные обвинители подали апелляцию, что стало серьезным ударом, поскольку апелляции могут рассматриваться месяцами и даже годами. По словам Пономарева, такие дела, как у его семьи, затягиваются намеренно, особенно когда речь идет о выходцах из России. Он отмечает, что представители других постсоветских стран выходят из иммиграционных центров быстрее, даже если пересекли границу нелегально.
Пономарев признается, что не ожидал столкнуться с таким отношением в стране, которая провозглашает свободу и права человека своим приоритетом. За время пребывания в заключении он стал чувствовать себя хуже, чем на родине, где ему грозит тюрьма – это является единственной причиной, по которой он не может вернуться в Россию. Поэтому сейчас его единственная надежда — на справедливость суда и на то, что голодовка сможет привлечь внимание к его делу.
Пономарев мечтает снова увидеть свою семью и продолжить жизнь в свободной стране. Однако каждый день разлуки и неизвестности становится для него испытанием, которое подрывает не только его силы и здоровье, но и веру в лучшее будущее.
История Андрея Галкина также отражает несправедливость, с которой имеют дело россияне, столкнувшись с американской иммиграционной системой. Как Пономарев, Галкин также вместе с женой провел восемь месяцев в ожидании встречи с пограничниками США, прежде чем им удалось попасть в США по приложению CBP One.
После пересечения границы в районе города Калексико, штат Калифорния, российскую пару разделили: Андрей оказался в иммиграционной тюрьме в Неваде, в Nevada Southern Detention Center, а его жена — в центре содержания для мигрантов в Луизиане. Галкин утверждает, что его продолжают удерживать исключительно из-за российского гражданства. По его словам, существует негласный “бан” на выпуск из мест заключения людей с красными паспортами.
На родину Андрей вернуться не может – с 2017 года он активно поддерживал оппозиционные протесты Алексея Навального и был осужден по статье 20.2 за нарушение порядка проведения митингов. Он понимает, что США могут опасаться шпионов, прибывающих из России, но подчеркивает, что всегда был открытым и честным активистом.
Галкин не видел свою жену семь месяцев, что усиливает его гнев и отчаяние. Он благодарен русскоязычным активистам в Штатах, которые оказывают юридическую помощь и поддерживают консультациями. Он упомянул, что американский судья признал его преследуемым в России, но государственный обвинитель обжаловал это решение. В судебных документах говорится, что США признают его активистскую деятельность и факт преследования в России, но утверждают, что возвращение Галкина на родину не представляет для него серьезной угрозы. Более того, в материалах дела указана фраза: “Галкина в России ждет стандартное преследование”, что, по мнению Андрея, звучит как циничное оправдание депортации.
Галкин опасается, что американские чиновники пытаются выдворить его жену за пределы страны. Он считает, что их разлучение может быть частью плана, чтобы заставить их покинуть США. В сложившейся ситуации Галкин решил присоединиться к голодовке, инициированной Алексеем Пономаревым.
По видеосвязи он рассказал нашей редакции, что он и другие заключенные пытаются достучаться даже до Юлии Навальной, вдове российского оппозиционера Алексея Навального, с просьбой выступить в их поддержку. Он надеется, что это привлечет внимание к их делу и поможет добиться справедливости для россиян, которые ищут спасения от преследований на родине.
Истории Галкина и Пономарева — это отражение сложностей, с которыми сталкиваются российские беженцы, оказавшись в системе, где даже признание их прав не гарантирует защиты и свободы.
Виталий Атаев Трошин, SlavicSac.com
California Local News Fellowship
