С тех пор, как 10 октября в Нагорном Карабахе было объявлено гуманитарное перемирие, стороны неоднократно заявили о нарушении режима прекращения огня. Если в первые дни после прекращения огня интенсивность боев в регионе существенно снизилась, то 19 октября Азербайджан вновь заявил о продолжении боевых операций против Армении, которая пыталась оказать сопротивление и обстреляла оборонительные позиции. Ереван, в свою очередь, обвиняет Баку в нарушении перемирия и сообщает, что «наступление Азербайджана было сорвано».
Тем временем Москва, которая 9 октября стала площадкой для заключения сторонами соглашения о перемирии, уверяет о продолжении работы над урегулированием конфликта в Карабахе. Пресс-секретарь Владимира Путина Дмитрий Песков заявил, что в Кремле продолжается работа, призванная «остановить боевые столкновения и вывести процесс урегулирования в политико-дипломатическое русло». Тем временем американская конгрессмен Грейс Наполитано внесла в Палату представителей Конгресса США проект резолюции о признании независимости Нагорного Карабаха.
Спасительное перемирие
Достигнутое в ходе встречи соглашение выгодно подчеркнуло имидж Москвы как миротворца, однако до окончательного разрешения конфликта еще далеко. Президент Азербайджана Ильхам Алиев не раз бескомпромиссно заявлял, что дает Армении «последний шанс вывести войска из Карабаха» и «любыми способами вернет свои земли». Учитывая высокую боеспособность азербайджанской армии и безусловную поддержку Анкары, к его заявлениям следует отнестись серьезно. По мнению военного эксперта Павла Фельгенгауэра, Армения проигрывает Азербайджану в военном отношении. Независимые российские аналитики также указывают, что на дипломатическом фронте у Армении практически не осталось союзников. ООН однозначно считает Карабах частью Азербайджана, потенциальный союзник Еревана Иран занял сторону Баку, а дружественная Грузия выбрала строго нейтральную позицию.
Россия, со своей стороны, не может не понимать, что открытая поддержка Армении чревата прямым военным столкновением с Турцией, которого Москва всеми силами хотела бы избежать. С другой стороны, отказ от такой поддержки, как уже отмечалось, ставит под сомнение целесообразность существования Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), членом которого является Армения.
Кроме этого, нельзя забывать, что в своей внутренней информационной повестке Россия однозначно поддержала Армению как «жертву агрессии со стороны Турции, Азербайджана и сирийских боевиков». При этом пропаганда позиционирует российские власти как единственную силу, способную защитить армянский народ от нападения «иностранных террористов». Соответственно, неспособность России сохранить Нагорный Карабах в составе Армении будет означать поражение Владимира Путина в глазах собственных граждан. Еще одной причиной, по которой Путин не может полностью отказаться от поддержки Еревана, как справедливо отмечает политический обозреватель Александр Желенин, является внешняя схожесть Карабахского конфликта с оккупацией Россией Крыма. Из этого следует, что возможный успех Азербайджана в силовом возвращении территорий означал бы создание опасного для Москвы прецедента.
Таким образом, перемирие стало для Кремля долгожданной отсрочкой от принятия трудного решения и шансом избежать непопулярных шагов, продолжая лавировать между двумя государствами. Неизвестно, как долго продлится приостановление боевых действий, однако складывается впечатление, что Россия гораздо меньше контролирует ситуацию на постсоветском пространстве, чем хочет показать, и вынуждена действовать рефлексивно, на ходу нащупывая выход из сложных ситуаций.
Издержки «тактики спецопераций»
Говоря о внешней политике России на постсоветском пространстве, можно отметить, что за последние 10 лет она претерпела некоторую эволюцию. До 2013 года Москва делала ставку на формировании Евразийского экономического союза как самостоятельного центра притяжения для соседних государств. Однако, когда экономическая несостоятельность данного проекта стала очевидной, Кремль перешел к привычной ему тактике «спецопераций». Как отмечает в своем исследовании британский центр «Досье», она сводилась к поиску источников, сбору и анализу информации, негласным «активным мероприятиям», работе с агентами влияния и пропаганде.
Следует признать, что Москва научилась проявлять в своих оперативных играх некоторую гибкость. В Киргизии, к примеру, Кремль поддержал революцию 2010 года, приведшую к власти Розу Отунбаеву. Во многих странах российские спецслужбы «заигрывали» с разными политическими силами и старались поддерживать контакты как с официальными властями, так и с оппозицией. К примеру, армянская революция 2018 года не вызвала столь негативной реакции в российском официальном дискурсе, как украинский майдан. В этот раз Кремль не стал грубо вмешиваться в события в соседней стране, и напротив, попытался «договориться» с новой властью.
Однако непонимание природы общественных настроений и восприятие людей как безвольных объектов манипуляций привело к тому, что Кремль оказался неспособен предсказать серьезнейшие политические процессы в соседних странах, а именно, протесты в Беларуси, войну в Карабахе и попытку революции в Киргизии. Реагируя на эти события рефлексивно и постфактум, российские власти поставили во главу угла критерий абсолютной подконтрольности партнера. В результате Кремль (как и в случае с Украиной в 2014 году) предпочел делать ставку на непопулярных, «токсичных» или ослабленных лидеров, пользуясь тем, что слабость делает их более зависимыми от России.
Это не значит, что Россия полностью отказалась от использования других игроков или попыток договориться с другими фигурами, однако она однозначно поддержала тех, кто, по ее мнению, будет вынужден выполнить пожелания Москвы. Кремль не раз давал понять, что ждет от Александра Лукашенко более глубокой интеграции с Россией, а от премьер-министра Армении Никола Пашиняна – более «пророссийской» политики и введения российских миротворцев в Нагорный Карабах.
При этом некоторые эксперты полагают, что, добившись желаемого, Москва попробует заменить обоих лидеров на более подконтрольные и предсказуемые фигуры. Однако Кремль не учитывает то, что поддержка непопулярных политиков вроде Лукашенко ведет к росту антироссийских настроений в соседних государствах, а ставка на давление и шантаж делает Москву крайне непривлекательным партнером в глазах постсоветских элит. К тому же, как показал пример с Нагорным Карабахом, Россия мало что может предложить даже своим ближайшим союзникам. Все эти факторы могут привести к новым провалам политики Кремля на постсоветском пространстве.
Ксения Кириллова, ByLineTimes
