Бывший сотрудник Управления социального обеспечения осуждена за иммиграционное мошенничество и подделку официальных записей, сообщает пресс-секретарь Федерального суда в Сакраменто.
Как объявил федеральный прокурор МакГрегор Скотт, 46-летняя Нелли Кесоян из Ранчо-Кордовы была приговорена к 4 годам и 9 месяцам тюремного заключения за сговор с целью дачи ложных показаний по делам натурализации и гражданства, а также за создание помех правосудию и подделку официальных записей.
Кроме того, федеральный окружной судья Гарланд Беррелл приговорил второго подсудимого, 61-летнего Ваника Мовсесяна из Бербанка, к 21 месяцу тюрьмы за его роль в преступном сговоре. Муж Нелли, Григор Кесоян, ранее признал свою вину и был отпущен на свободу с учетом проведенного в заключении срока.
Согласно представленным в суде доказательствам, Кесоян, много лет проработавшая в Управлении социального обеспечения в Сакраменто, воспользовалась своим служебным положением для создания сфальсифицированных документов и подделки официальных записей с целью помочь Мовсесяну совершить мошенничество в двух делах о натурализации. Также Кесоян выступала переводчиком Мовсесяна во время двух интервью по натурализации и помогала ему делать ложные заявления во время этих интервью. Когда сотрудники Службы гражданства и иммиграции начали расследование ложных заявлений, Кесоян и Мовсесян изготовили дополнительные сфальсифицированные документы и просили свидетелей лгать агентам иммиграционной службы, пытаясь создать помехи расследованию.
Вынося решение, судья Беррелл выразил надежду, что этот приговор станет предупреждением всем, кто собирается совершать иммиграционное мошенничество, чинить препятствия государственному расследованию и злоупотреблять своим положением государственного служащего. В своей речи судья Беррелл заявил, что Кесоян «продемонстрировала неуважение к закону, его защитникам и правосудию». Назвав преступление Кесоян «вопиющим», судья Беррелл отметил, что ее злоупотребление служебным положением «подрывало эффективную работу правительственных учреждений и веру общественности в надежность официальных записей».
