В полиции Сакраменто появился славянский отдел

Семья Кинды переехала в Сакраменто из Беларуси, когда Андрею было два года. Андрей свободно разговаривает на трех языках: русском, украинском и английском, поэтому он “отлично подходит для работы в нашей общине и полицейском департаменте”, говорит его непосредственный начальник сержант Семерюк.

“Сразу после средней школы я пошел в колледж American River, там изучал уголовное право, потом перешел в университет Сакраменто, и сейчас заканчиваю обучение на бакалавра. Завтра у меня начнется четвертая неделя в патруле. Перед этим были шесть месяцев Академии; током стреляли и т.п. Пока проходишь Академию, кажется, что она трудная, а когда уже здесь начинаешь работать, то понимаешь, что не такая уж трудная эта Академия была: на самом деле здесь намного все сложней”.

Самое трудное, по словам Андрея – находить общий язык с населением, так как единственное неверно выбранное слово может привести к непониманию, а в перспективе – к крупным неприятностям.

“Многие смотрят на твою работу; если работа неграмотная, то сразу считают неграмотным и тебя. Поэтому для меня это (знание английского – SlavicSac.com) было одним из того, что было трудно преодолеть, потому что надо не просто уметь писать по-английски, это особый язык, – говоря о ежедневной деятельности полицейского рассказывает Семерюк, – здесь надо уметь составить отчет в хронологическом порядке и сделать это правильно и доступно, чтобы все элементы преступления, улики и показания были правильно и грамотно зафиксированы. Поэтому то, что русские или славяне, которые выросли в другом языке, способны это преодолеть – это серьезно!”

Полицейские не выходят на работу “с целью кого-то застрелить”

Мы проезжаем по старой части Западного Сакраменто, где вдоль дороги стоят скромные на вид разноцветные домики. По словам Евгения, в таких районах, где в основном проживают представители рабочего класса, можно напороться на преступность, наркодилеров и проституцию.

“Все работают, но дело в том, что 5-10% населения создают впечатление того, что это плохой район. В основном, если вот так остановишься и разговариваешь с людьми – что мы и делаем – это нормальные хорошие люди, которые зарабатывают на жизнь”, – поглядывая на выжженные от солнца и засухи лужайки, рассказывает русский полицейский.

Рассуждения о нищете и преступности приводят наш разговор к теме претензий, предъявляемых к полиции гражданами, считающими, что американские копы злоупотребляют властью и издеваются над гражданским населением. Однако, как свидетельствует сержант Семерюк, это далеко от истины. По его словам, полицейские не выходят на работу “с целью кого-то застрелить”.

“Это просто абсурд! Даже вот, например, Фергюсон взять, то есть, Федеральный офис расследовал, они нашли, что действия полицейского были правильными – он был атакован, а не так, как говорили сначала, что он (застреленный афроамериканец – SlavicSac.com) поднял руки, сдавался и т. д., – отвечая на мой вопрос о “зверствах”, якобы творимых полицией, говорит Евгений. – Мы живем в правовом государстве, и люди должны соблюдать закон, чтобы всем было хорошо. Это негативное отношение, как мне кажется, создается сенсационными новостями”.

Возвращаясь назад, в полицейский отдел, я еду на заднем сиденье полицейского крузера: первое впечатление – оно чересчур жесткое.

Интересное: Часть 101-го фривея названа в честь иммигранта из Украины Евгения Костюченко

“Конечно, они не сделаны для комфорта, – говорит Кинда, попутно поясняя, что заднее сиденье, куда обычно помещают арестованных, выполненo из цельного куска твердой пластмассы, для того, чтобы в нем невозможно было спрятать запрещенные предметы. – Если я доставлю в тюрьму человека, который оставил здесь наркотики, то я могу предположить, что это – его наркотики”.

Я задал вопрос, не боится ли стажер направленного на него дула пистолета.

Статья продолжается ниже