Евгений Френкель родился в Киеве, учился в Гомеле, работал в Сибири. В 1989 году он эмигрировал в Америку и теперь работает в IT-индустрии в Калифорнии. С тех пор советскую родину не вспоминал, пока не началась война на Украине. Вместе с другими украинцами в Лос-Анджелесе Евгений придумал группу под рабочим названием “Мост”, подразумевая “культурный антипропагандистский мост” между Украиной, Россией и США.

Увидев в “Фейсбуке” пост об акции “Напрасное ожидание” в чешском аэропорту, Евгений Френкель и его друзья решили не просто повторить ее, но тоже сделать регулярной. Теперь каждую субботу группа активистов встречает в аэропорту Лос-Анджелеса рейс из Москвы.

В руках у них символические таблички с именами тех, кто уже никогда не сможет приехать: Борис Немцов, Анна Политковская, Александр Литвиненко. Также активисты встречают Олега Сенцова и Надежду Савченко, которые не могут приехать из-за политических дел в России. Как и у чешских активистов, “Мост” предлагает Владимиру Путину “трансфер в Гаагу” – в Международный уголовный суд – и приветствуют 15 процентов россиян в США, имея в виду заявления о том, что 85 процентов граждан России поддерживают политику своего президента.

“Единственное, о чем жалею, что не было таблички вроде “Винишь Америку во всех грехах – что ты здесь делаешь? Лети обратно в Москву”, – писала об этой акции другой организатор “Напрасного ожидания” в “Фейсбуке”. “Мы считаем, что это очень интересно и правильно – достучаться до россиян таким образом”, – рассказывает Евгений Френкель:

– Люди реагируют по-разному. Это международный терминал, то есть сюда прилетают самолеты со всего мира. Например, французы или местные американцы, в основном, улыбаются и приветствуют нас. Один раз полицейский подошел к нам и поднял большой палец, одобряя. Россияне же по-разному: некоторые улыбались и как бы поддерживали, но явной реакции не было – большинство делает вид, что не замечают ни нас, ни наших надписей, опускают глаза и проходят мимо. А на наших табличках имена людей, которые, к сожалению, никогда не смогут приехать сюда, или тех, кто несправедливо сидит в тюрьме.

– Я читала про акцию “Напрасное ожидание”, что некоторые россияне задают очень странные вопросы.

– Это правда. “Борис Немцов? Вы его встречаете? Так он же умер!” И такое бывает.

– Как вы решили создать вашу организацию “Мост”?

– Ее пока даже нельзя назвать организацией, мы пока “в дороге”, а “Мост” – это еще рабочее название. Мы хотим создать такой мост культурной антипропаганды, чтобы достучаться до россиян, показать россиянам, что украинцы совсем не враги. Более того, мы хотим показать и украинцам, что россияне – это не враг, а народ с такими же точно проблемами и интересами. Мы все время говорим, что мы не настроены проукраински или антироссийски, ведь страдают оба народа. У одного идет война, а другому народу, мы уверены, прочистили мозги при помощи федеральных СМИ так, что тяжело сегодня до кого-то достучаться. Но это делать надо – капля по капле.

– Вы же из Киева? Как давно вы переехали?

– Да, я из Киева, по национальности и крови я еврей. Я закончил школу в Киеве и уехал в Белоруссию, учился в институте там. После по распределению я попал в Сибирь, строил железную дорогу. Потом вернулся в Киев и уехал в Америку. Для меня это все родина. Безусловно, я больше всего люблю Киев, это мой город, я его обожаю. Но точно так же Москва, Ленинград, Сибирь, Гомель, где я учился, – это все родные мне места.

– Вы часто возвращаетесь?

– В Киеве я был последний раз в 2004 году, планирую поехать. Хотел приехать на Майдан, но не получилось из-за работы. В Москве я последний раз был пару лет назад. В Белоруссии после эмиграции я не был ни разу.

– Не страшно вам сейчас ехать в Киев после Майдана – разочароваться? Чего вы ждете от города?

– Нет. Единственное, что меня расстраивает, – это изменение его лица. Уходит некая старина, и даже площадь Независимости, сегодня Майдан, теперь другая, чем та, которую я знал. Но это нормально, наверное, и любой город – это живой организм. Что же касается людей, то, наоборот, я никогда в жизни не ощущал себя украинцем или проукраинским, я никогда не говорил на украинском. Да, я учился в украинской школе, я читал, потому что были интересные вещи именно на украинском языке в журнале “Иностранная литература”, но украинский не был языком общения в Киеве никогда. И вообще после эмиграция я, честно говоря, мало интересовался бывшим Советским Союзом. Я уехал из СССР и не хотел о нем даже думать. Но после 2004 года, после первого Майдана, я как бы проснулся, там мои друзья, я стал больше интересоваться. И когда произошли последние события, чувство родины, чувство, что я украинец, пришло. Не знаю, спасибо Путину за это, наверное.

– Много ли украинцев в Лос-Анджелесе?

– Украинцев много. Не знаю, много ли среди них этнических, но тех, кто приезжает из Украины и ощущают себя украинцами, – сегодня много. Здесь есть украинский культурный центр, кроме культурных мероприятий они занимаются и гуманитарной помощью. Опять же много тех, кто почувствовал сложившуюся ситуацию как свою. Война всех касается: у всех там остались друзья, близкие, родственники.

​– Как реагируют американцы, когда вы говорите им, что вы украинец? Если говорите, конечно.

– Да, говорю, хотя раньше я говорил, что русский. Дело в том, что я говорю по-русски, а для американцев язык, на котором ты общаешься, определяет, кто ты. В то же время я говорю и прекрасно понимаю по-украински. Я работаю в сфере IT, в компании, которая занимается компьютерными программами. У нас люди со всего света: есть румыны, есть парень из России, филиппинцы, индусы и американцы, конечно. На политические темы на работе в Америке говорить не принято, как и на религиозные, но с близкими друзьями мы, безусловно, говорим на любые темы – и реакция однозначная. Они знакомы с ситуацией, не глубоко, но хотя бы осведомлены. И поддерживают Украину. Я ни разу не слышал, чтобы кто-то поддержал российскую сторону в конфликте, никто не принимает аннексию Крыма. Россияне – это да.

ПО ТЕМЕ