Как выходцы из Украины добиваются успеха в Силиконовой долине

От офиса выходца из Украины Михаила Шрайбмана рукой подать до штаб-квартиры Facebook в Менло Парке. Традиционно для Силиконовой долины, Сogniance, в которой Михаил выполняет функции CEO, специализируется на высокотехнологической продукции. Изюминка компании в том, что она разрабатывает не только программное обеспечение продукта, но и его цифровой и промышленный дизайн. Проще говоря: если у вас есть какая-либо идея для “интернета вещей” (набирающее сейчас популярности направление IT, когда не просто пишется еще одна компьютерная программа, а создается новый предмет, который можно взять в руки), ребята с Сogniance могут помочь развить ее, апробировать, написать все необходимые программы и найти идеальную форму того, как будет выглядеть ваша платформа или гаджет.

Из Киева в США семья Михаила переехала в четвертую волну иммиграции 24 года назад. В 1991-м советская империя рушилась, государство Украина только-только пускала первые робкие ростки независимости.

“Я не хотел уезжать, меня взяли, как чемодан, и увезли”, – шутит он сейчас. Тогда ему, 16-летнему юноше, казалось, что вся его жизнь остается в Киеве. Он пообещал себе, что обязательно сюда еще приедет.

Первый раз Михаил вернулся в Киев в 1993 году. Потом приезжал еще и еще. Искал возможности завязать деловые отношения с Украиной. Как-то раз даже завозил контейнерами из Одессы украинские новогодние игрушки в американские шопинг-центры. Учился и работал. Работал и учился.

В 2004 году, во время Оранжевой революции в Киеве, произошло сразу несколько событий, которые кардинальным образом изменили жизнь Михаила. В Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе он получил степень МBA, а в Нью-Йорке познакомился с владельцем первого Европейского филиала венчурного фонда DFJ, который открыл новое направление, занимающееся инвестициями в технологии в Восточной Европе.

Благодаря полученным от фонда инвестициям, появилась IT компания Sonopia, в которой Михаил Шрайбман стал директором по управлению проектами. Sonopia одна из первых среди компаний Силиковной долины открыла офис в Киеве и сформировала команду разработчиков-украинцев. Михаил теперь проводил в родном с детства городе почти половину своего времени: подбирал людей, формировал команду, налаживал процесс производства.

А в 2008 году команда людей из Sonopia стала основой новой компании Сogniance, также базирующейся в Силиконовой долине. В местном офисе компании украинская и русская речь слышна чуть ли ни в каждом кабинете. Кроме того, из 350 сотрудников компании 300 – работают в киевском представительстве.

Каков он, путь украинцев, в Силиконовой долине, как российско-украинская война отразилась на бизнесе и с чего стоит начинать украинским бизнесменам, мечтающим заняться своим делом в Штатах? Разговор “Обозревателя” с Михаилом Шрайбманом, CEO Сogniance.

“СЕМЬЯ” СЧИТАЛА IT НАСТОЛЬКО ПЕРСПЕКТИВНЫМ БИЗНЕСОМ, ЧТО НАЧАЛА ОТНИМАТЬ У КОГО-ТО ДОЛИ РЫНКА”

Вы начинали бизнес в Украине в 2004 году. За это время у нас поменялось несколько президентов, при власти были разные политические силы. Как вам работалось в Украине в это десятилетие, в частности – в последние годы режима Януковича?

Индустрия IT в Украине все-таки была в приоритетном положении. Прогрессивные политики совместно с Американской торговой палатой, и влиятельными западными IT компаниями типа Microsoft продвигали этот рынок и лоббировали для него некоторые льготы. Поэтому, в каком-то отношении все было просто. В IT индустрии видели перспективу и тогдашнее правительство, и Янукович со своей “Семьей”. Причем до такой степени, что, насколько я знаю, начали не только очень активно вкладывать в этот бизнес, но и отнимать у кого-то доли рынка IT.

В конце правления Януковича стали появляться пугающие моменты. Например, к нам приходили некие бухгалтерские компании, связанные с тогдашним правительством, и предлагали свои услуги. Когда мы отказывались, ссылаясь на то, что работаем с международными фирмами Cameron McKenna, PricewaterhouseCoopers, они начинали говорить о рисках, которые у нас есть, и о необходимости аудита. И каким-то “волшебным” образом у нас начинались аудиты. Так они вынуждали бизнес договариваться, но нам удалось нигде себя не запятнать.

Как все события прошлого года – Майдан, аннексия Крыма, война на Востоке – отразились на вашем бизнесе?

Нет худа без добра. Мы почувствовали гиперсплоченность команды, у нас уменьшилась текучесть кадров.

Может, люди просто боялись в такое время потерять работу?

Возможно, и это. Плюс мы оказывали всю возможную поддержку Майдану. Год назад у нас офис выглядел приблизительно так: в одном углу нарезают бутерброды, в другом – собирают одежду, медикаменты, в третьем – наши ребята готовятся идти на Майдан т.д. Это все очень сплотило команду. Кстати, даже наши заказчики ходили на Майдан.

По финансовым показателям 2014 год был успешнее предыдущего или нет?
Да. За последние 5 лет существования Сogniance у нас каждый квартал был успешнее предыдущего.

В основу нашей компании мы заложили такую концепцию: мы объединяем услуги программирования и дизайна, которые предоставляют профессионалы высокого класса, выращиваем подобные команды в большом количестве и благодаря этому предоставляем услуги для других высокотехнологических компаний.

В последние годы мы увидели, что наша концепция очень востребована. Это связано с несколькими моментами.

Во-первых, сейчас приобретает популярность “интернет вещей”, в котором программное обеспечение соединяется с физической оболочкой. Этот мегатренд подпитывает потребность в инженерах, поэтому и на наши услуги спрос растет бешенными темпами.

Во-вторых, дизайн стал вопросом чрезвычайной важности. Это еще один мегатренд. Часто разница между успешными продуктами и неуспешными сводится к дизайну – благодаря планке, поставленной такими компаниями, как Apple, Tesla, Nest и т.п..
Поэтому в прошлом году мы открыли дизайн-студии в Дании и Германии. К сожалению, Украину как дизайн-столицу никто не признает. Теперь в наших дизайн-центрах дизайнеры и инженеры делают, например, беспроводные колонки, которые продаются в Apple store, разрабатывают дизайн высокоинтеллектуальных детских инсулиновых инъекторов, которые имеют собственное программное обеспечение, приложение на смартфонах, и т.д. Это также помогает нам продвигать репутацию и бренд украинского дизайна.

“УКРАИНСКИЕ ПРОГРАММИСТЫ ПРЕКРАСНО ВПИСЫВАЮТСЯ В ДНК КРЕМНИЕВОЙ ДОЛИНЫ”

У вашем офисе здесь, в Силиконовой долине, много сотрудников из Киева?

За последние 6 месяцев по рабочим визам приехало четыре человека с семьями. До этого я был единственным из Киева.

Еще в начале всех этих событий в Украине, мы активировали наши планы по управлению рисками. В нашей компании работает 350 человек и из них 300 – в Киеве. Наши заказчики, особенно новые, с которыми мы только вели переговоры, начали беспокоиться из-за нестабильности в Украине. У нас замедлился цикл продаж. Поэтому мы начали перебрасывать ключевых людей в другие места, чтобы компания продолжала работать, “если вдруг что”. Некоторых перевели в Кремниевую долину, некоторых – в Польшу, где открыли новый офис. Но, даже несмотря на это, в 2014 году штат нашего киевского офиса вырос на 20%.

Программисты в Киеве стоят дешевле?

Зарплаты в нашем киевском офисе за последние 5 лет выросли где-то на 500-700%. В Кремниевой долине сумасшедшие цены на профессионалов и услуги, что, если честно, очень балует людей. Поэтому если сравнивать с долиной, то в Киеве, конечно, выгоднее брать людей. Но в других регионах США стоимость работы на порядок ниже, и она вполне сопоставима с зарплатами профессионалов в Украине.

За последние несколько лет Украину перестали рассматривать как дешевый источник талантливых людей, скорее воспринимают как страну, которая может выпускать высококачественных инженеров в большом количестве.

Привлекает американских работодателей и то, что наша молодежь, так называемое поколение миллениум, отличается своей изобретательностью. Они не просто делают так, как им сказали, они всегда предлагают лучшие решения. Эти ребята очень креативные, трудоспособные, находчивые, конструктивные. Такие качества прекрасно вписываются в ДНК Кремниевой долины. Здесь такими людьми дорожат.

Кроме того, тут очень ценятся украиноязычные и русскоязычные разработчики. В долине много ребят из Киева и Украины в целом. Мы дружим, например, с Viewdle, первой украинской компанией, которую купил Google.

Вы ведете бизнес и в Украине, и в Штатах. В чем отличие и где легче заниматься своим делом?

Конечно, легче в Штатах. США намного дальше ушли в плане эволюции бизнеса. Тут легче еще и потому, что здесь не нужно быть суперизобретательным, за тебя система какие-то вещи хорошо сделает сама. Организовать компанию в Штатах можно за два дня и через интернет. Существует отработанная система, как оформить людей. Если есть какие-то нарушения, здесь намного проще отстаивать свои права.

“ПОКА СТРАНА САЖАЕТ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЕЙ, НЕ МОЖЕТ БЫТЬ НИКАКОЙ КРЕМНИЕВОЙ ДОЛИНЫ”

В чем вы видите основные ключи вашего карьерного успеха?

Наверное, связь с Украиной была основным ключом. После Оранжевой революции, я увидел несокрушимость нового поколения и понял, что с ним можно делать большие дела. Залог успешности Сogniance очень связан с креативом и духом украинской молодежи, которая у нас работает. Даже наши заказчики приезжают из киевского офиса абсолютно просветленными. Я сам бываю в Киеве каждый квартал и всегда нахожу время встретиться и поговорить один на один с работниками компании.
Уверен, что с сердцевиной украинской команды мы будем делать вместе еще не один бизнес.

Как бы вы сформулировали секреты бизнес-успеха в Кремниевой долине?
Помню, когда господин Медведев (экс-президент Российской федерации. – Авт.) выступал в Стэнфорде и пропагандировал Сколково – их ответ Чемберлену, – было понятно сразу: пока страна сажает предпринимателей, не может быть никакой Кремниевой долины.

Долина существует благодаря очень мощной академической сфере. Тут расположены университеты мирового уровня – Стэнфорд, Беркли, где работает существенная часть Нобелевских лауреатов. Множество бизнес-идей вышло именно из стен университетов и академий. И для них уже протоптана дорожка, как эти идеи коммерциализировать. Есть рынок венчурного капитала, есть платформы для сбора денег по системе краудфандинга, как например Kickstarter. Есть то, что помогает на каждом этапе продвижения дать толчок вперед.

Эта большая и сложная инфраструктура разрабатывалась и эволюционировала десятилетиями. Ее невозможно построить по щелчку.

Кроме того, в стране должны быть гарантированы основные свободы. Люди должны быть свободны в плане творческих поисков, в плане финансирования своих идей, законодательство должно быть повернуто правильной стороной к бизнесменам.

Нужна мощная поддержка государства. Могу сказать, что новое правительство в Киеве, кажется, открыто к таким изменениям. Кроме того, последние пару лет я наблюдаю, как в Украине зарождаются венчурные системы, которые также могут помогать украинскому бизнесу.

А посадишь в тюрьму одного предпринимателя – все нивелируется. Это как раз то, что мы видим в истории России и Сколково.

Есть ли у вас какие-то рекомендации для украинских предпринимателей, которые заинтересованы в том, чтобы начинать или развивать бизнес в Штатах?

Прежде всего, необходимо приехать сюда и окунуться в атмосферу Кремниевой долины. Например, профессор Бертон Ли организовывает сессии “Европейские предприниматели в Стэнфорде”. Я знаю, что есть туры из Украины в Кремниевую долину.

Важно приехать сюда, чтобы увидеть, как здесь делается бизнес, чтобы избавиться от стереотипов, чтобы потереться локтями, пообщаться и не тратить время впустую на поверхностные вещи.

Народ в Кремниевой долине очень открыт к общению. Статусность здесь не имеет абсолютно никакого значения. Тут, как правило, чем более высокопоставленный человек в компании – тем дешевле его машина.

Расскажу один случай. На днях гулял с сыном в парке. В песочнице он разговорился по-русски с еще одним малышом. Его папа стоял рядом и тоже наблюдал за ребенком. Я подошел, и оказалось, что это Сергей Брин, сооснователь Google. Он приехал на велосипеде с большим корытом, где сидело двое детей – без телохранителей, без дронов, но, правда, в Google glass. Мы спокойно пообщались на площадке, он абсолютно открыт. Хотя, казалось бы, Сергею Брину всегда есть чем заняться. Тем не менее, ценности расставлены очень правильно. Человек такого калибра все-таки нашел время съездить с детьми в парк. Это отображает суть людей в Кремниевой долине.

Что вы сейчас читаете?

Читаю много. Например, сейчас читаю несколько книг, которые анализируют наш последний финансовый кризис. Это “Бумеранг” Майкла Льюиса, которую я рекомендую всем, и “После того, как стихла музыка” Алана Блиндера.

Мне также интересна теория сингулярности. Есть несколько мегаумов, типа гугловского Рея Курцвайла, которые считают, что искусственный интеллект может в скором времени обеспечить человечеству бессмертие. Не знаю, хорошо это или плохо.

Уже в который раз перечитываю книгу лидера консалтинговой сферы Дэвида Майстера “Управление фирмой, оказывающей консалтинговые услуги”, которую я настоятельно рекомендую читать всем, кто у нас работает. Начинаю почитывать программирование на iOS – если честно, скучаю немного по программированию.

Поскольку у меня маленький ребенок, читаю много детских книг. Но русских народных сказок, кстати, не читаю, потому что в них непонятно почему вознаграждают бездельников и дураков.