Трехизбенка Луганской области, находится недалеко от границы с Россией. Брошенные села и деревни, труппы мирных жителей, свежие воронки от артиллерийских снарядов, на дорогах – искореженная военная техника. Населенный пункт уже полгода оторван от газообеспечения, недавно исчезли вода и электричество. Жизнь в Трехизбенке похожа на апокалипсис в отдельно взятом селе.
Мы въезжаем в прифронтовую зону некогда бывшей мирной страны. Сегодня здесь идут ожесточенные бои, каждый день приносящие десятки жертв обоим сторонами конфликта.
К селу Трехизбенка Луганской области, недалеко от границы с Россией, нужно добираться по бездорожью. По пути – повалившиеся изгороди, ворота в дырках от пуль и разбомбленные дома. Трассы, в мирное время связывающие, как артерии, украинские города, сейчас пусты. Люди, оставшиеся на обстреливаемой территории, боятся выезжать без лишней надобности.
Брошенные села и деревни, труппы мирных жителей, свежие воронки от артиллерийских снарядов, на дорогах – искореженная военная техника – все это является явным свидетельством настоящих военные действий, которые ведутся на востоке Украины на протяжение почти года.
Многие восточноукраинские села, типа этого ежедневно подвергаются обстрелу из тяжелой военной техники. Буквально несколько дней до приезда нашей съемочной группы, из-под обстрелов украинские военные эвакуировали группу детей из местной школы.
Населенный пункт уже полгода оторван от газообеспечения, недавно исчезли вода и электричество. Жизнь в Трехизбенке похожа на апокалипсис в отдельно взятом селе.
Из трех тысяч жителей села Трехизбенка здесь уцелела треть населения; остальные – либо убиты, либо эвакуировались в мирные области страны.
Живущие в деревне пенсионеры, которых здесь большинство, покидать прифронтовую зону не собираются – у некоторых из них здесь остались больные родственники, другим – просто некуда ехать.
– Что можно сказать? Обстрелы продолжаются, в последнее время их стало больше. С чем это связано – трудно сказать. Самое страшное – страдают мирные люди! – говорит командир повстречавшегося нам взвода украинской армии, охранявшей деревню, – выходим, находим людей, занимаемся, пытаемся решить их проблемы, потому что по-другому никак не получается. Иногда бываем под обстрелами.
“Стреляют, дома разбивают, вот так и живем, с погреба не вылазим. Вот выйди из погреба, купил порошку (лекарств) в аптеке, и домой в погреб опять, вот и живем, – подтверждает слова взводного передвигающийся по селу на тракторе мужчина, – газа нет, света нет, воды нет! Ничего нет! Свет сделали, три дня назад опять разбили свет!”
Жители Трехизбенки показывают деревенскую церковь в которую попали из артиллерии. Снарядом была повреждена стена, осколки пробили металлическую дверь, вылетела значительная часть окон. Это уже не первый случай за период боевых действий, когда под обстрел попадает церковь.
На входе висит плакат с изображением гранат, мин и снарядов и предупреждением обходить их стороной, не брать в руки и не фотографировать в целях собственной безопасности.
Изнутри храм каким-то чудом остался почти нетронутым – лишь в одном углу из-за, видимо, особо сильных обстрелов обвалилась штукатурка с потолка, обнажив деревянные перекрытия.
“Стреляют, убивают, дома горят, люди уезжают! – рассказывает нам священник, – все православные, все крещенные…”
Как сообщают украинские СМИ, мужчины массово покидают воюющий регион, не желая быть мобилизованными.
Если вчера сидели на стадионе за Украину флагами махали, сегодня вы в друг друга стреляете, это нормально? Не мы друг друга себя врагами называем, а нас столкнули как врагов!
Почти все прилавки в местном продуктовом магазине пустые. Нет ни мяса, ни масла, ни молока, ни колбасы, ни яиц. Да практически ничего нет. Есть немного сладостей, остатки муки, какие-то соки, вода, немного бытовой химии и кое-что еще по мелочи. Привыкшему к магазинному разнообразию глазу кажется, что в Трехизбенку уже постучался голод. Жизнь впроголодь в европейской стране в 21 веке – страшный сон и практически гуманитарная катастрофа, к которой никто оказался не готов.
“К нам приходят и гранаты вылаживают на стол! И мы их обслуживаем, никому из них мы не будем ничего говорить! Все у нас хорошо, прекрасно живем, не бомжи”, – рассказывает продавщица, пожелавшая остаться неизвестной”.
“Ага живем в подвалах! Бомжи бомжами…”, – вторит ей другая женщина.
“Ну, я приглашаю, пусть поживут у нас! И они всю правду за неделю узнают, от начала до конца!” – заключает кассирша.
“Никуда я не уезжаю, куда я маму брошу? Мама вообще не двигается куда мне ее деть?” – жалуется нашей съемочной группе посетительница продмага.
“Булочки одни остались, они без ничего. Ну, все хлеб сегодня уже разобрали!” – говорит зашедшему в магазин солдату украинской армии работница магазина.
В аптеке можно стать свидетелем подобного разговора:
– Вам какие лекарства нужны?
– От давления.
– Все подорожало!
– У вас тут страсти, едьте отсюда!
Аптекарша сама едет в соседнее село, привозит лекарства, чтобы деревня не умерла без них!
“Люди страдают, дети, а вы так хвалитесь по тв, что “вот мы не бьем, те – бьют”! Хер его знает, кто бьет, бьете и уходите отсюда вообще! Вы тут не нужны, никто тут не нужен!” – бросает нам вслед, мужчина на велосипеде.
Жизнь под обстрелами. В подвалах. Без электричества, воды, газа. Без необходимых продуктов и жизненно важных лекарств. Назвать это жизнью даже язык не поворачивается. Выживание на грани гуманитарной катастрофы. Вот так выглядит сейчас реальность в восточной Украине.
За все время конфликта в Восточной Украине погибло около 5 000 человек (не включая военных), из которых 35 детей и 10 тыс. получили ранения.
Боевики не гнушаются убийством даже священников и журналистов, многие из которых были зверски замучены повстанцами.
