При слове тюрьма мне сразу вспоминается Бастилия с ее историческими революциями, Матросская тишина, Алькатрас, военно-морская база Гунтанамо и 10 колония строгого режима в Тверской области. Если честно, я был несколько обескуражен, когда увидел аккуратное здание с садом, без забора, колючей проволоки и охранников с автоматами.
[flagallery gid=77]
Калифорния, наряду с 7 другими юрисдикциями США, входит в число штатов с наиболее переполненными тюрьмами. Народу там много (Калифорния – один из самых густонаселенных штатов Америки), поэтому они и сами рады избавиться от части заключенных. При этом все понимают, что пребывание мелких преступников и правонарушителей вместе с закоренелыми бандитами грозит тем, что мелкие преступники начнут, что называется, «жить по понятиям» и психологически уже не смогут вернуться к нормальной жизни.
В прошлом году я побывал в американской тюрьме (в качестве гостя). Предыстория такова — Леха, мой друг детства и бывший одноклассник, лет десять как перебрался на ПМЖ в Калифорнию и сейчас является успешным риэлтором. Он купил старое здание в одном из не самых благополучных районов недалеко от Сан-Франциско, отремонтировал его, изгнал термитов, а после сдал его государству под тюрьму, с чего сейчас получает ежемесячный доход, превыщающий стоимость рыночной аренды такого же жилья частным лицам.
В репортаже я использую слово «тюрьма», но правильнее было бы говорить колония. По крайней мере в России в тюрьмах содержатся только особо опасные преступники и рецидивисты. Их условия отбывания наказания отличны от других мест лишения свободы, поскольку осужденные содержатся в тюрьме в камерах, а не в общежитиях, как в исправительных и воспитательных колониях.
Уже после возвращения в Россию и просмотра фотографий, я заинтересовался темой того, как в разных странах устроена пенитенциарная система. Тюрьма как система наказания (а позднее — исправления) существовала еще в древние времена, тогда — в основном для содержания преступников, военных пленных и должников.
Америка внесла достаточно большую лепту в развитие современной пенитенциарной системы. Сегодня в работе тюремной системы задействован каждый пятидесятый американец — все эти люди обслуживают, лечат, охраняют, кормят заключенных. Годовой оборот этой индустрии превышает 70 миллиардов долларов.
В США существует многоступенчатая пенитенциарная система, с тюрьмами разной классификации и разным уровнем безопасности, в зависимости от тяжести, срока преступлений, а также штата и округа. Американская система правосудия предполагает так называемый «закон трех палок» (3 sticks rule): если кому-то было вынесено больше 2 предупреждений, штрафов, административных наказаний, или условных сроков, то на третий раза судья обязан вынести приговор и дать человеку реальный тюремный срок, даже если все 3 раза человек крал шоколадку в супермаркете или уединялся с подругой в парке.
Мне рассказывали, что даже если ты остановился на безлюдном шоссе по необходимости, и вокруг вроде никого, но в этот момент проезжающий рядом полицейский увидит тебя, то все — это попадает под категорию «демонстрация своих половых органов в публичном месте» и административно наказуемо. Полицейский часто и сам бы рад отпустить, но в случае, если его камера наблюдения засняла «страшное преступление», совершенное в ночи, то вам обязаны вынести предупреждение и административно наказать. В Америке 12% всех заключенных осуждены за сексуальные преступления — сюда попадают и насильники, и педофилы и те, кто остановился справить нужну не в то время и не в том месте.
Из-за значительной переполненности тюрем власти штата проводят кампанию по «разгрузке» тюрем, помещая неопасных преступников (часто жертв «3 sticks rule») в окружные тюрьмы или half-way house. Владельцем именно такого «промежуточного дома» и является мой друг Леха.
Живут в таких домах преступники по 3-4 месяца, покидать дом самовольно не могут. При этом, как я уже писал, охранников, решеток и овчаров нет — таким образом тренируется сила воли, а параллельно происходит адаптация людей к их дальнейшему возврату в общество.
После этого, через 3-4 месяца, заключенные переводятся уже в то, что наиболее приближено к условиям свободной жизни и напоминает историю из фильма «Побег из Шоушенка», когда один из главных героев — Ред, которого играл Морган Фриман, был досрочно освобожден. Государство выделило ему квартиру и предоставило возможность работать в супермаркете. Лехин дом — это промежуточное звено между классической тюрьмой и более-менее свободной жизнью, накануне полного освобождения.
Заключенные в таких домах не работают. Один раз в день их сопровождает менеджер, он же надзиратель, на прогулку. Вообще в доме живет только один наблюдающий. Он, кстати, сам бывший заключенный и тоже прошел через систему «промежуточных» домов.
Живет в Лехином доме 9 человек (по правилам нельзя селить более 3 человек в одной спальне), но рядом есть аналогичый дом с 10 спальнями, так что там, по моим подсчетам, проживает около 30 человек. Одежда у всех обычная, еду привозят раз в неделю на большом грузовике, стирают заключенные сами.
Выглядит все аккуратно и очень презентабельно. Леха рассказал, что прежде, чем сюда разрешили заселить заключенных, он заключил договор с властями и сделал ремонт в соответствии с их четкими рекомендациями. Дизайн, цвет стен, планировка – все это продумывается тюремными психологами и должно быть четко соблюдено.
Жизнь заключенных в таком доме регламентируется расписанием и кучей правил, которые висят на видном месте.
Каждый день приезжает повар, который готовит на всех еду. Содержание каждого заключенного обходится государству в сумму порядка 1500-2000 долларов в месяц, что дешевле, чем содержание этого же преступника в обычной тюрьме. Это еще одна причина, почему подобные дома так выгодны государству, помимо адаптационных преимуществ.
Естественно, соседи не очень рады таким вот жильцам на их улице (всегда ведь легче быть абстрактно социально ответственным, а вот когда доходит до дела…) Они даже написали коллективное письмо-жалобу о том, что не хотят находиться в непосредственной близости с преступниками, которые в любой момент могут покинуть свое жилище. Но в ответ на их жалюбу юрист тюрьмы заявил, что это будет расцениваться как дискриминационный акт против социально неблагополучных групп населения (а заключенные, как и инвалиды, ветераны и т.д. как ни крути — социально неблагополучная социальная группа). Таким образом, шансы на удовлетворение просьбы у соседей были равны нулю — в Америке тема дискриминации иногда приобретает гипертрофированные размеры.
Леха получает за сдачу в аренду такого дома около $2700 в месяц, что гораздо выгоднее, чем сдавать этот дом обычным квартиросъемщикам.
В США далеко не все тюрьмы государственные. Существуют целые тюремные корпорации, владеющие или управляющие тюрьмами. Около 10% американских тюрем — это частные предприятия.
